Кто-то грубо и нахально
Подключился к телефону,
Кто-то нагло ко мне в ухо
Влез и разместился в ём.
И теперь я голодаю,
Не могу смотреть на водку,
Сплю не только ясной ночью,
Сплю и беспросветным днем.
Кто-то дерзко и упорно
Ворошит мою кладовку. –
Нет, не мышь! Крупнее мыши
И крупнее крысы он.
И теперь я голодаю,
Не могу смотреть на водку,
Только бешено листаю
Жизни основной закон.
Кто-то, вор или мошенник,
У меня спросил веревку.
Я, конечно, дал – и что же? –
Он меня же и связал.
И теперь я голодаю,
Не могу смотреть на водку,
Землю почвой удобряю
И к тому ж еще вассал.
Наконец мою свободу
Кто-то мерзко начал лапать
И совсем уж принародно
Он уединился с ней.
Я, конечно, голодаю,
Адюльтер не одобряю,
Не могу смотреть на водку,
Я чего ея глядеть?
Я беру стакан и в глотку
не ежа и не селедку,
Не дыша и не спеша,
Отправляю пол-ерша, –
До чего же хороша!
Братцы! жизнь кругом – малина!
Дайте не пропасть безвинно!
(Подержи, браток, стакан…)
Если пиво вздорожает,
то ершей – Вы понимает –
В книгу красную внесут, –
Это ж явный самосуд!
Я, конечно, голодаю,
Новый лозунг возглашаю
(Подержи, браток, стакан):
Все декреты – в долгий ящик!
По желанию трудящих
Трезв сегодня тот, кто пьян!