дрожащим веком — дольше длится день,
растут кресты и лобные приметы.
Кальвария отбрасывает тень,
но тень встаёт и спрашивает — где ты?
Восходит ночь — вопросов больше нет:
чем дальше свет, тем тени молчаливей —
и каждый, сам себе анахорет,
на ощупь ищет древние оливы.
Усни, глазок, усни, другой! Обман
оптический не обнажает чрева.
В неспящих зацветает Гефсиман —
но кто-то в нём, а кто-то входит слева.