«Так повелось…», - укажет вип-пиит,
Его похвалит за мудрёность Кеша.
А вы уверены, что разум ваш не спит,
Когда у слов и тела обще место?...
Оставим дворнику играться в листопад.
Пусть Кеша отдохнёт под палантином.
Поймите же, вас воспитали так,
Чтоб слову «хлеб» реальной быть хлебиной…
Итоги «перековки» - на лице:
Погладишь в слово – завиляет хвостик…
А если «критика», то взяли за яйце,
И потому пищите вы от злости,
Не различая слово и тела…
«Дела» известно – «воз» всё там же, в луже.
Из симбиоза «тело = бла-бла-бла»
Себя тянуть - за гриву и за уши…
С надеждою, что вытащишь когда,
То станешь краше и для Солнца нужным!
// «Хоть горшком назови, только в печь не станови!» - одна из любимых присказок моей бабушки…. «Бабочки….»… «Мать-героиня»…, двое деток умерли от голода во время войны…, под оккупацией…, при контрнаступлении советских войск зимой 41/42 гг. в эвакуации (на пути взрывной волной была сброшена с телеги, находящейся на мосту; упала в лунку от снаряда, и вынырнула в другой лунке….)… ; четыре класса церковно-приходской школы – «грамотная», - писала письма, чаще - без знаков препинания, но краше многих эпистолярий «заслуженных»). …«Хоть горшком назови…» - сначала была задумка написать эссе, однако сам план эссе перевалил за страницу; потому и сократил то, что хотел сказать, до настоящей формы.//