В трамвае ехал, прижимал к груди тетрадки,
Ни дать, ни взять – провинциал, а так в порядке,
Освободилось место, сел и что-то пишет,
И, кажется, бабахнет гром, он не услышит.
Тут в замешательстве народ, - возникла драка,
Вот там, гляди, уже кого-то бьют с размаха,
Раздался резкий женский крик: - За что, скотина?
Эй, помогите, люди, кто не трус – мужчина!
Молчит в испуге весь вагон, в окошки пялясь,
А он поднялся в полный рост, помедлив малость,
- А ну, гад, женщину оставь, - сказал он тихо,
И кулаком верзиле в нос заехал лихо.
- Кто тут назойливо жужжит, какая муха? –
Сказал тот, двинув нехотя героя в ухо,
Тот, как подкошенный упал, кровь заалела,
Верзила, дверь рванув, пропал, такое дело.
Запели, взвизгнув тормоза, и всё застыло,
Врач скорой опустил глаза: -Я тут бессилен,
Летели белые листки его тетрадок,
Медбратья тело унесли и всё – порядок.
Народ на зрелище смотрел без интереса,
Листки тетрадок подобрал седой профессор,
Не удержался, прочитал, стряхнув колени,
Закрыл тетрадку и сказал: - А он был гений.
Не осуждайте чудака за это мненье,
Жизнь гения так коротка – одно мгновенье,
Пусть кто-то долго проживёт, спасая шкуру,
Лишь гений, не моргнув, шагнёт на амбразуру.