Я мог бы забыть твоё имя, но было вшито
оно в мои кости, аорту, гортань, кадык.
Клянусь, я молчал, и мой голос молчал. Язык
кричал твоё имя, как грешник кричит молитвы,
срываясь с Эдема: не помня земного слова,
охрипший, он вторит беззвучно: "Христе! Христе!"
И как от греха отрекаются на кресте,
я тоже отрёкся от плоти твоей и крови.
И тем, распинающим порознь нас, мог ответить,
что я никогда не ступал на твои следы. -
Как просит иссохший источник глоток воды,
я так же просил их развеять тебя по ветру.
И тем палачам, поделившим меня на части,
я мог бы соврать, что не знаю твоей души,
но, как продают безделицу за гроши,
я продал тебя.
Я предал тебя.
Я счастлив.