Вся переливчатость серебра,
Все грани голубизны…
Ты говорил ещё вчера,
Что здесь сбываются сны.
Серый, в про́зелень, диабаз
Старше дворцовых стен…
А снилось – будто меня ты спас.
А может быть, – взял в плен
Крым
Там воздух был, наполненный, как чаша
Вина, дрожащего у кромки хрусталя.
За горизонтом горбилась земля
Не менее прекрасная, чем наша,
Зелёным распростёртая руном,
Что прежде было океанским дном.
Там было море – россыпь серебра,
Живое и поющее созданье.
Как музыка, звучало мирозданье,
И не было ни завтра, ни вчера.
Там замок был – над морем, на холме,
Опаловый, седой, жемчужно-серый,
Между земной и меж небесной сферой,
В оправе стен, терявшихся во тьме.
В нём жили львы – у мавританских врат
Из мрамора изваянные стражи.
И шум прибоя доносился с пляжа,
И сказочных растений аромат.
И это пиршество, и щедрость через край,
Весь мир, блистающий для нас и перед нами,
Всё было – юность, обречённый рай,
И смуглый бог с оленьими глазами…
У моря
Здесь в солнечный праздник
легко обращаются будни.
Сиятельный день не стремится
погаснуть и спать.
И море блистает и ластится к небу, и будто
задумалось время и тихо отправилось вспять.
Сегодня, возможно,
всего лишь немного за сорок,
а завтра – за тридцать,
а там – там от силы каких-то три дня –
на узкой тропинке,
петляющей медленно в гору,
ты слушаешь море
и ждёшь, как обычно, меня.