Гранёный штык, папаха, трубка.
Он видел Ленина, он знал,
капиталисты – это спруты,
сосут, пока не обкарнал.
Пряма дорога, слепит солнце,
а по обочинам – репьи,
он бил германца и японца,
в Дальфорте зажигал огни.
Война закончилась декретом,
и вот, контрреволюционный сброд
стал нэпманом, и жрёт конфеты,
и вина в ресторанах пьёт.
Лежат в земле друзья-солдаты,
враг уцелел, он снова тут,
и кроет Совревкомы матом
всяк лавочник, последний плут.
Республики дрожит основа,
коль ладит каждый гад капкан.
…В ЧК - теперь он, в схватке снова,
и чистит по утрам «наган».
А когда станет ясно, чисто,
хлеба взметнутся высоки,
руль трактора сожмёт ребристый
он, воскормлённый от сохи.
Ему судьба так положила:
за справедливость на земле,
в морённую доску напрочь вбила
дюймовый гвоздь, загнув в комле.
20 апреля 2011 г.
С-Петербург