Для одних это свежескошенная трава или сено;
для других – рождественская хвоя с мандаринами.
Для меня – мёрзлые водоросли… привязанность к этому запаху
следовало, вне всяких сомнений,
приписать детству на берегах Балтики…
Иосиф Бродский, «Набережная неисцелимых»
Эго старших конфессий. Но Божий превыше суд.
Тебя любит Господь, без скульптур, без икон, без красок.
Протестантской тропой в католический твой приют,
я пришла, изъясняясь на ломаном итальянском.
Сан-Микеле твоей Венеции – это рай.
Этот город хранит каждый шаг твой, твой голос носит
по планете, гондолы на волнах качают май –
это ты в колыбели судьбы, это ты, Иосиф!
Посмотри на меня через дали – откуда знал
ты так много всего, чему здесь – на Земле – не учат?
Как смирение в узких улочках отыскал
и прощением и любовью наполнил звучность
этой тихой воды, этих скомканных островков,
где мосты бытия притупляют слепое время?
Ты Венецию слил с темпо-ритмом своих стихов.
Ты остался дышать в ней, безудержно и со всеми.
Тяжкий дар - исцелять безнадёжность своей страны,
потеряв навсегда её, на расстоянье жизни
от неё находясь, лишь в Венеции видя сны,
в Петербург уносящие, делая память чистой…
О свободе ее дыханием говорить –
разве может свобода быть сказочней и прекрасней?
С её мистикой слившись, вдоль берега светом плыть –
«только плакать и петь», что Венеция - это счастье…
***
Эта улица - в сердце её католический храм -
так и просится вырваться в прошлое, чтобы не помнить
в ней меня, чтобы новые лица придать именам
и не слышать шагов, доносящихся плачем из комнат.
Эта улица к нотам привыкла, как к фазам луны
и вернёт сюда каждого, здесь говорившего с Богом.
Эта музыка выше предательства, слаще, чем сны.
Всепрощения свет благодать разольёт по дорогам.
Эта улица ждёт тебя, несколько вёсен спустя,
сколько б поисков жадно душа твоя ни проходила.
Эта улица знает, что ты перед Богом дитя,
что просить может лишь об одном Его: "Боже, помилуй!"
Сердце Сибири
Здесь не строились храмы... Не пели с утра петухи...
Здесь крестились тайком, если что-то о Боге и знали...
С ненамоленных мест этих я увозила грехи...
С выпускного сбегала, своей не увидев медали...
Здесь не лили катки, но река замерзала сама,
Коммунальным мостом от разлуки укрывшись однажды,
И в кривые дороги смотрели из досок дома...
Нас любить не учили, но знали мы, как это важно.
Я бегу сюда плакать, смеяться, играть в поддавки...
Я хочу рассказать и поведаю каждому в мире,
Как морозам и ссылкам, и большевикам вопреки
Николай Чудотворец вымаливал Сердце Сибири...