Они Вас помнят будто бы вчера,
Как меж боев «Катюшу» запевали,
И выжить как хотелось до утра,
Про страх и боль в минуту забывали.
Как тяжело в окопе было ждать
Заветную весну и светлый крик « Победа »,
А сердце в бой рвало и побеждать,
увидеть мир, в котором еще не был…
Гвоздики алые – их парное число,
В ручонке детской трепетно зажаты.
И пусть слово война не ведомо, оно
Не просто в числах памятная дата.
Комом в горле, слезы на глазах,
А радио поёт про журавлей.
Вы навсегда остались в тех полях
И в памятниках городских аллей.
Бессмертный полк неспешным шагом
Проходит сквозь наши сердца…
Давайте помолимся, тихо помолимся
За сына, за брата, за деда, отца.
***
Вот я нага, стою перед тобой,
В руках охапка бархатистых роз.
Они меня объяли пеленой
И запахом, что ты с собой принёс.
И розы те собой мне ранят кожу,
Но сил нет бросить их и растоптать.
Любовь твоя безумна, душу гложет,
Но лишь твоя любовь мне благодать.
И хочется быть в твоей власти,
Быть безвольной твоею рабой,
Погибать и тонуть в этой страсти,
Позовешь – я пойду за тобой.
Хочу тебе я лишь принадлежать,
Всецело быть покорно, безнадёжно.
Не в силах я от этого бежать,
Да и бежать от плена слишком сложно.
***
Ты пришёл, взял бутылку вина,
Мне в бокал, сам с бутылки надпил.
И в глазах блеснула вина,
«как дела» почему-то спросил.
Я к тебе подошла в упор,
Заглянула в твои глаза.
«Как дела? – родной, что за вздор?»
А из глаз скупая слеза.
«ты прости меня, слышишь, родная?!
Я прошу тебя, я молю!
Как так получилось, не знаю,
Ведь только тебя я люблю!
Я повел себя как мальчишка,
Я повелся за её красотой.
И пусть все нелепо слишком,
Хочу я быть только с тобой!»
Я молча смотрела прямо,
мой мир превращался в руины,
всё, что хранила упрямо
разбила полигамность мужчины.
Вокруг темнота, пустота,
Твой голос лишь эхом где-то.
«Манила её красота…» -
Тут гордость моя задета.
И даже не в этом дело,
А как же любовь, семья?
Внутри всё пылало, кипело –
Ну разве он не свинья?
Вот так, в грязной обуви, душу
Мне ещё никто не топтал…
Я молчанье свое нарушила,
не затевая скандал:
«На столе давно ужин стынет,
Ешь садись, обсудим потом,
Когда гнев меня покинет…»
И его залила я вином.
Развернулась и молча вышла,
В спальне долго смотрела в окно.
В груди сердце стучит еле слышно –
Его стук заглушило вино.
Что мне делать и как жить дальше?
Простить мне его или нет?
Ничего ведь не будет как раньше.
А вдруг повторится сюжет?
Тишину нарушили двери.
Ты вошёл, ничего не спросил.
«Дорогой, но мы же не звери,
Как же ты не любя полюбил?
Значит, что-то всё же горело,
к той, что своей красотой
нагло, а может смело,
повела тебя за собой.
Не знаю, как дальше жить,
Смогу ли тебе поверить,
смогу ли я вновь полюбить.
И боль внутри не измерить.
Я уйду, не знаю на сколько,
Пока память всю боль не сотрёт.
Я тебя не корю нисколько…»
Тот, кто любит меня поймет.
Я ушла, не взяв деньги и вещи,
Только в вечность свой первый билет.
Не сумев залатать в сердце трещин,
Не найдя в этом мире ответ.