19. Лев Альтмарк (Беер-Шева, Израиль). Конкурсные работы (Литературные конкурсы)

***
Меня однажды взяли в самолёт,
И парашют мне дали неуклюжий.
Инструктор толстый, выпятив живот,
Кричал, что здесь такой балласт не нужен.
А я и сам не знаю, как сумел
С тузом аэродромным сговориться –
Уж больно ненасытно я хотел
Почувствовать себя однажды птицей!
Инструктор всё плевался и ворчал,
Мол, не надейся, братец, на везенье,
И всю с себя ответственность снимал,
Когда я расшибусь при приземленьи.
А я лишь улыбался и молчал,
Присев в углу и взор потупив скромно,
Ведь я сейчас отлично понимал,
Что вряд ли случай выпадет ещё мне…
И вот я прыгнул – смело и легко.
В полуоткрытый рот струя ворвалась,
А самолёт наш был уж далеко.
И до земли была такая малость.
Я разглядел и реки, и поля,
И даже видел, птицей пролетая,
Как дышит и волнуется земля
Огромным тёплым хлебным караваем.
Вот я сейчас спущусь на облака,
Коснусь их мягкой и молочной ваты,
И вниз протянутая мной рука
Далёкой церкви куполок ухватит.
Я видел птиц, летящих подо мной,
Их шеи, вытянутые в полёте…
Вдруг сверху голос чей-то неземной:
«Тяните стропы! В реку упадёте!»
Толстяк-инструктор, купола раскрыв,
Парил чуть сверху старой мудрой птицей,
Птенца впервые в небо проводив,
Который может каждый миг разбиться.
…У самой речки приземлился я,
Ещё не веря в то, что был я птицей.
Слегка покачивалась тёплая земля,
И улыбались отовсюду лица.
Я ж почему-то слёз сдержать не мог,
Отбросив стропы, брёл куда-то пьяно –
В гул камышей, в берёзовый лесок,
В непроходимый бурелом бурьяна.
А за спиною крик услышал я.
Ругал инструктор всех на белом свете
За парашют испачканный. И зря –
Ведь так он ничего и не заметил!
А я ещё парил, парил, парил
В бескрайнем небе, светлом и лучистом,
И на ладони всё ещё светил
Церквушки дальней куполок искристый…

***
В балканской забытой церквушке,
Разбитой последней войной,
Я пение тихое слушал,
Струящееся надо мной.

Откуда оно раздаётся,
Блуждая в потухших огнях?
Лишь лучик испуганный солнца
Дрожит на старинных камнях.

Суровые лики на фресках
Печально глядят с высоты
И словно жестоко и веско
Твердят: «Что здесь делаешь ты?

Неужто ты звуки расслышал
Небесных таинственных сфер?
Ты жив, ты не с нами, ты… дышишь…
А может быть, ты Агасфер?!

Грехи искупая живущих,
Явился просить у камней
Прощения?.. Больше не слушай!
Нет смысла в молитве твоей…»

Спускаюсь по узкой тропинке.
Грохочет в ушах тишина.
И отзвуки пения в спину
Подталкивают меня…

***
Уплыть легко, вернуться трудно.
Всегда приятней видеть даль
И пароходов белых трубы,
Сквозь дым травящие печаль.
А там, где небо влилось в воду
Воображаемой чертой
Раскинут карточной колодой
Мир неизвестный и простой.
В нём нет пока двойного смысла,
Нет ни обмана, ни стыда.
Лишь ночью звёздочка зависнет,
Как было раньше и всегда.
Ах, этот зыбкий мир мечтаний,
Лишённый будничных забот!
Кораблик мой на миг пристанет
И поскорее уплывёт.
Гляжу, как звёздочка скользнула
Ко мне по лёгкому лучу,
Чтоб снова с грустью я подумал,
Что возвращаться не хочу…
И снова море, снова дали.
Теперь не нужен мне компас.
И только слёзы – знак печали –
Порой закапают из глаз…

Свидетельство о публикации № 23032016003732-00394858 на Grafomanam.net

Читателей произведения за все время — 65, полученных рецензий — 0.

Оценка: 5,00 (голосов: 1)