Знаешь, папа, так тихо в рощице. Ни зверей кругом, ни людей. Мне совсем умирать не хочется, даже ради твоих идей. Ну не звали б меня учителем - был бы плотник, пастух, рыбак... Папа! Можно не так...мучительно? Или лучше - совсем никак? Да скрутил бы ты в небе дулю им, откровением для властей. Ты ж меня не спросил - хочу ли я жизнь заканчивать на кресте. Милосердия мне бы, толику - нож под сердце, в кувшине яд, как представлю - в печенках колики и озноб с головы до пят, и душа, словно заяц, мечется - перепугана и проста. Извини...я - сын человеческий от рождения до креста. С чем сравню эту жизнь? Да с ветошью - руки вытер и сжег в печи... А Иуда два дня не ест уже и неделю уже - молчит. Плохо, папа, ты это выдумал, хоть на выдумку и мастак. Может, ты их простишь? Без выкупа? Просто так?...