Запела песню девочка, мотив простой:
…Родились вместе с ёлочкой, одной весной.
Кружились в танце юбочки у нас вдвоём.
А нынче, я - снегурочка, давай споём…
У ёлочки наряды... Как Вам дед Мороз?
Неровным шаром – сердце, челюстная кость,
Гирлянды ярко-красные из вен и жил,
И, девочка привязана. И ни души...
Поёт ещё родимая свечами глаз,
Под новый год не спать бы и на этот раз,
Ресницы всё ж слипаются, но не прилечь,
Верёвка больно врезалась от ног до плеч.
«И вот она нарядная…пришла» …пришла,
Искрится платье инеем …И тишина.
Решила написать отступление, для того, чтобы было понятно от чего я отталкивалась при создании стихотворения.
Новый год, таким как мы его знаем: с ёлками, гирляндами, подарками, бокалами шампанского, Дедом Морозом (Санта-Клаусом) и Снегурочкой многие годы и века назад был совершенно другим. У ранних кельтов ель считалась обиталищем лесного духа, требовавшего кровавых жертв — внутренностей людей и животных, которые друиды регулярно развешивали на ветвях дерева. Когда окрепшая христианская церковь запретила жертвоприношения, народы Европы заменили внутренние органы шарами из дерева, которые в дальнейшем стали стеклянными, а кишки — тряпочными и бумажными гирляндами.
Что касается доброго дедушки Мороза и его западного аналога Санта Клауса, то они произошли от древнего и злобного кельтского божества, Великого Старца Севера, повелителя ледяного холода и пурги. Он тоже ходил по домам с холщовым мешком, но не раздавал подарки, а собирал жертвоприношения, которые ему недодали в течение года. Визит Старца с мешком не предвещал ничего хорошего: как правило, после его ухода в доме оставались только обледеневшие трупы. Для того, чтобы оградить поселок от ужасного визита, друиды приносили свирепому божеству общую жертву — в мороз раздевали и привязывали к дереву юную девственницу. Именно ее замерзший, покрытый инеем труп и стал прообразом веселой Снегурочки, сопровождающей Деда Мороза...