Я в искренность осеннюю не верю –
Она обманет, только дай ей знак,
Утащит ключ, оставленный под дверью,
Под хохот доброхотов и зевак
И, рассмеявшись громко и задорно,
Насыпет листьев на голову мне,
Хрустящих, словно шарики попкорна
Пустого кинозала в тишине,
А после будет плакать мокрым крышам,
Забыв и про листву и про меня.
За это я её и ненавижу,
И это чувство трудно разменять.
За ней бредут зима, весна и лето,
Пугая граем галок и ворон...
...Я думаю об осени, а где-то
Садится в лодку узкую Харон.
Ему-то всё одно – весна ли, осень,
Он времени не знает всё равно,
Он за услуги лишь монету просит,
Её бросая под ноги, на дно.
Платить ему монетами не стану –
Они и здесь ещё сгодятся мне –
Я протяну ему листок багряный,
Хрустящий в первозданной тишине.
Не примет он валюты незнакомой:
– Здесь платят все – поэты и цари!
И полечу я в направленьи дома,
По гречески его обматерив.
И снова будет осень мне смеяться,
И листьями сопревшими шуршать,
И, может быть, позволит там остаться,
Где в беженках давно моя душа.
10/13-21/15