Воспоминаний терпкое «Бордо»: две жизни прожито – рубеж меж «до» и «после», а нынче мне осталось быть лишь возле всего того, что было в «Жизни До». Был друг старинный, Митрич-рыболов, –волгарь, что сильно «окал» в разговоре, а рядом гнило Киевское море, и был тяжёл наш утренний улов. А речка Уж? (в ней рыбы – ё-моё!), в углу сарая жил японский спиннинг и после водки, ставший модным лифтинг просился на опухшее лицо. Уха с дымком и байки до утра (ночь коротка, но водки не хватало!), бежало время и заря вставала, и поплавок кивал: «Пора, пора»! В далёкое «вчера» ушли года и тихий рай не будет дан в наследство: звезды Полынь смертельное соседство легло запретной зоной навсегда.