- Какая у тебя зарплата?
- Мне хватает.
- Где работаешь?
- На одном стратегическом объекте.
- Где твой муж?
- В надежном месте.
- Сколько тебе лет?
- Недостаточно, чтобы считать себя старой, но достаточно, чтобы считать себя взрослой.
- А как с личной жизнью?
- Самореализовалась.
Самое интересное, что при этом я совершенно не лгу. И зарплаты мне, в общем-то, хватает, и самореализация - есть моя личная жизнь. Радио – действительно стратегический объект (на случай войны или других катаклизмов). А муж мой, некогда такой невыносимый, и впрямь в надежном месте. В сырой земле. Надежнее не придумаешь, так как там он 100% не может напиться и устроить мне разгон на пустом месте. Кстати, словосочетание «мой покойный муж» сразу затыкает глотки всем недоброжелателям мужского рода. Непонятно почему, они начинают смотреть на меня с неким почтением (хотя в его смерти я абсолютно не виновата). Они смотрели бы на меня совершенно по-другому, если бы я сказала им всю правду: что сперва я его выгнала к чертям собачим. Дала ему возможность жить именно так, как я ему некоторым образом мешала – без руля и ветрил. Я хотела, чтобы он жил и дал нормально пожить мне, но он предпочел только второе. Что ж, свобода – вещь обоюдоострая…
Итак, я не безосновательно боялась до конца открываться мужчинам. На них это воздействовало, как пролитая кровь на акул. Устремлялись к неопознанному объекту, чтобы слопать - опознать, развенчать, а потом выбросить. Как ребенок - сломанный калейдоскоп, поняв, что вот та дивная и всегда новая сказка, появляющегося в окуляре узора, – только несколько обычных, разноцветных камешков в окружении зеркал.
Скажу честно, некоторым последнее удавалось, - вскрыть и отбросить. Они видели сверкающие в воде камешки на дне океана, которые я сама обнажила перед ними, - и разочаровано отступали – обычное стекло, отшлифованное водами. Обычное стекло?!!! Да, алмаз без огранки – обычный камешек, ну разве что чуть больше поблескивающий, но в руках ювелира!..
Ребята, вы просто не дотерпели до бриллианта. Мне жаль вас… Вы думали, что рассказом о моих комплексах и страхах повесть заканчивается. Вы думали, что глаза, излучающие любовь, ставят точку во всей этой истории и двигаться дальше некуда. Охота закончена, и дичь у вас в ягдташе. Вы уже все поняли обо мне и дальше можете просчитать каждый мой шаг и на сто миль вперед. Как бы не так!
Это для вас законченная повесть, потому, что вы не доросли, не дозрели до ее продолжения. Да, вы знаете о моих страхах. А об одиночных походах в горы с ночевками? Вы знаете о моей низкой самооценке, которую во мне когда-то выработала семья. А о том, что я отказала богатому, умному, красивому и любимому человеку с завидным положением в обществе, потому что он не дотягивал до меня духовно? Я рассказала о своей былой эмоциональной зависимости от окружающих, но никто из вас не мог просчитать грядущей вслед за этим самодостаточности, моего стремления к тишине и уединенности, того дивного состояния, которое один бард обрисовал как «когда тебе с другими плохо, а им с тобою хорошо».
Да, ребята, многие из вас, некогда захлопнувших эту книгу, теперь хотели бы продолжения. Но теперь-то я знаю, - оно не для вас. Мой роман слишком труден для вашего прочтения, довольствуйтесь повестью или новеллой.
Вы разочаровались, увидев камешки на дне, но не знали, что там двойное дно. Все мои пережитые страхи и комплексы – это только фон, на котором развивается интереснейший сюжет. Я каждый день иная, я постоянно обновляюсь. Я не стою на месте ни секунды, и за каждой достигнутой на маршруте точкой следования открывается новый горизонт. В этот захватывающий путь вместе с собой я беру только тех, кто не устает исследовать и открывать. Кто никогда не скажет: «Все, стоп! Дальше мне не надо» (больше мне не осилить). Зачем мне случайные попутчики, которые, поднявшись на первый же холмик, говорят: «Ну вот, я уже достиг вершины. Пора спускаться». Пора? Ну, так гуд бай, а мне дальше, выше – к новым высотам.
Я не боюсь открыть свой рюкзак и показать его содержимое. Настоящий мужчина знает, что рюкзак – у меня за спиной, а впереди – новые горизонты. Он никогда со мной не соскучится.