День канителился, ходики капали
плавленым временем на
скатерть, на книжицу Фета ли, Канта ли —
стёрта обложка. Темна
радужка глаз её — ярких, невыцветших,
всякий входящий извне
верил ей, видел упавших и выпивших
истину в терпком вине.
— Зонтик оставили, Марья Васильевна!
— Костя, газетку возьми!
/Господи, Господи, смену осилить бы —
сколько грехов до восьми?/
...Утро. Качается в мареве лестница,
сброшен под стол реквизит.
Смена окончена — богова вестница,
крылья расправив, летит.