Ничем не остался бы в памяти день,
ни дождиком скучным, ни ветром упорным.
(О, сколько их было),
когда б не сирень –
махровые гроздья за серым забором.
Случайный прохожий на улице той,
где старых домишек замшелые крыши,
ты встал, очарованный вдруг красотой,
и хочешь дышать – и не можешь, не дышишь.
Сирень! Эти пышные гроздья в дожде,
тяжелые купы лиловых соцветий…
Ничем не остался бы в памяти день.
Сиренью – остался, преддверием лета.
Тот запах густой, — он плывёт и плывёт,
то пламя лиловое всё полыхает.
…Тридцатое мая, двухтысячный год
случайно прописаны, стали стихами.