Как джонатаново плачут о нас
райские яблоки боговых глаз
где-то далече...
Мёдом исполнился белый налив.
Белое в рюмку до кромки долив,
память кромсаю...
Блюдце поляны, коричный закат,
пахнет ранетом запущенный сад,
но не спасает...
***
Здесь время медленно течёт,
здесь тише ночь и небо ниже,
и хромоногий звездочёт
созвездия на ветки нижет,
здесь, ярче и круглей, луна
белеет голо и нескромно,
и, лунной вольностью полна,
я бед и горестей не помню.
Мой старый сад по сентябрям
шуршит, что я за всё в ответе,
а ты, задумчиво-упрям,
как этот ветер, чист и светел...
И я читаю сад с листа:
"финита ля феличита"...
***
Ах, эти яблони надёжней тайных встреч,
а сад возвышенней романсов и элегий,
в нём дождь и лист переплелись в интимной неге,
стремясь любовь мою от засухи сберечь.
В ином саду идёт осенний сбор камней,
поёт пила, стучит топор, торопит время,
и только выспренные боги откровений
с листвой и щепками опять летят ко мне.
В ином саду подсчёт – по осени – цыплят,
в моём саду осенний сбор стихов и яблок,
и облака над ним, как стая дирижаблей,
цепляя взгляды, вслед за листьями спешат.
Покой в ином саду, в моём саду тепло,
размыты краски, очертания нечётки,
и дождь рекой, и старый дом сосновой лодкой, -
и у крыльца уже не грабли, а весло.