«Что утонет, то, поди, не сгорит?
Да, иголку проще найти в золе… -
бабка Нюрка шепотом говорит, -
Люди - божьи анделы на земле!
Не копи, скаредничай - всё одно:
жисть - костёр, кочёвка невдалеке.
Будь простым, широким.
Добро - оно посильней чем,
денюшка в гомонке.
Не считай обиды - напрасный труд.
Заживут, как прыщики до венца.
Что грехи? И мухи к навозу льнут.
Человече - ты.
Отрухнись в сенцах.
Я б еще добавила в Богов след:
не замай,
не жадничай,
не калдырь!»
Бабки нет уж больше десятка лет,
но приходит ночью,
поёт псалтырь.
С нами правда?
А может быть Босх, и Бах?
Обережный круг, навесной замок?
Тихо «андел божий» скулит в сенцах -
целовальник,
висельник,
скоморох.
Монолог ни о чём
Допить кагор своей бездомной ночи,
притягивать за лацканы судьбу,
смотреть в глаза и ничего не видеть
ни в них, ни за плечом.… На берегу
лишь галечный грильяж и запах мидий,
как сотни лет назад такой же… точно
со старой кинопленки чернобелой,
архивной копией застыло это лето.
Субтитрами: потрескался, облез
рояль, еще четыре ноты до рассвета,
веревочную лестницу с небес
спускает наблюдатель жестом смелым,
от старых облаков до чёрствых вод…
Лишь только это вслух не пророни,
вспорхнет, и не поймаешь чайку-птицу…
не говори, что ты…, что я…, что мы…
Зачитана последняя страница,-
граница дна…сюжетный поворот:
По четным казнь, бессмертье по нечетным,
но слишком много ликов на гербе,
не в меру… На миру и смерть почётна,
когда ты носишь этот мир в себе,
наброском на раскрашенном картоне,-
перпетуум-мобиле из бытия и сна,
а знаешь… На миру и жизнь красна,
когда мой мир дрожит в твоих ладонях…
Человечье
Человек человеку - волхв,
Если к ночи не станет волком.
Тейт Эш
***
отогрел в ладонях бы сам Сварог
память – время – бусинку – узелок,
разделяя явь на своих и дальних,
человеки весь свой надмирный срок,
пили бы корнями грунтовый сок,
понимая, что без корней - лишь камни…
сказка – ложь, икоту прогнал испуг, -
смерть ворует близких, кладет в сундук,
говорят не выследить, не постичь, но
под качанье зыбки, прозрев к утру,
человек человеку - гончарный круг
до последней горсточки черепичной…
***
Дремлет кот, и сажи черней восток,
и сверчок уже потерял шесток
/перебрался просто поближе к печке/.
Оперяя крылья, расправив плечи,
набирая смелости в шепоток,
прорастает, словно весной росток,
простодушье тихое человечье.