Невыразимая печаль открыла два огромных глаза.
О. Мандельштам
Невыразимая печаль открыла два огромных глаза,
И замерла в послушной позе, откинув руку на рояль.
Художник думал – в небесах, наверно, вспыхнул свет, и сразу
Родился образ, а за ним – невыразимая печаль.
Он рисовал её портрет забытой северной крестьянкой,
И босоногой танцовщицей с мадридской пёстрой мостовой,
И загоревшейся звездой, и львицей с царственной осанкой,
И упивался красотой, и вспоминал, что он – живой.
Она, расчетливо-мудра, на время уступала счастью,
Но, по-английски уходя, не разрушала все мосты.
Художник уходил в отрыв, но знал, что над собой не властен –
Ему не светит никогда со счастьем перейти на «ты».
Невыразимая печаль, его загадочная муза
Терзала сердце, он шептал: «Ну что ж её так долго нет...»
Под нежный аккомпанемент застывшего в палитре блюза,
Под ливень и «Still loving you» он рисовал её портрет.
La primavera
Шлягер «La primavera» поставлен на play
Небо забрызгано краской и порвано в драке.
Лихая компания – Хайфа, Неаполь, Марсель
Под штормовую капеллу пляшет сиртаки.
Сириус лаял всю ночь на кометы и очень устал,
Утро закрыло кулисы от кривотолков.
Кометы вздыхают – как быстро закончился бал,
Сириус пьет из ковша микстуру для горла.
Парус поднимет юный, горячий март
С глазами пророка и повадками флибустьера.
Когда тебе есть что терять – ты, должно быть, богат,
Когда ты один – наш пароль будет «La primavera».
Наша кампания ставит в тупик интерпол,
Нашим фрегатам подчинена астросфера.
Звездные живописцы пьют из ковша рассол,
Звездные адмиралы командуют – курс primavera.
Реминисценция
Когда Кустурица был соседом, а старшим братом – Гарсиа Лорка,
Геликонидой пурпурной лето в янтарной льдинке застыло гордо.
Разбивши вдребезги аксиому «Запоминается лишь последний!», –
И ощутимо, и невесомо живет на полке осколок летний.
Между будильником и шанелью – шесть струн, натянутые навечно.
Шесть дальних стран эфемерной целью, шесть душ, ушедших дорогой млечной.
Шесть сладкозвучных французских предлогов, заученных на самом рассвете,
А фраз подлунных еще так много, что можно смело бросать на ветер.
Нам, почитателям эксклюзива, не разучившимся удивляться,
Необходим артефакт красивый, чтоб без коррозии и инфляций,
Но станет главным моим секретом тот мир, вернувшийся ненадолго,
Когда Кустурица был соседом, а старшим братом – Гарсиа Лорка.