Глупо спорить с судьбой. Рок и фатум извечно в законе, и фортуна по жизни моей не бывала подружкой. Положил я гадалке монеты в сухие ладони, да вина из баклаги налил в запыленную кружку. Ворожея пророчила войны, погромы, напасти - знать, на старости лет разучилась гадать по-иному: на потертый платок выпадали всё черные масти, обещая суму да тюрьму, да дорогу из дому. Покатились монеты из рук по истоптаной глине, ворожея стояла, как идол, лицом каменея - словно я в самых страшных грехах перед нею повинен, словно тем, что живу - я уже виноват перед нею. И пошел я в кабак. И напился там зло и тоскливо, все надеялся - может быть, карты напутали что-то....
...Оставалось лет семь до засохшей на склоне оливы рыжекудрому парню, ушедшему из Кариота.
Мать
Пришли и сказали: "Сын твой, за тридцать сиклей или динариев... Точно не знаем, но умер. То ли его на крест, то ли сам - на осину..."
А в доме мал-мала меньше, кручусь до сумерек, до упаду. Муж бездельник и пьяница - должен всему Кариоту, вечно без денег, всегда без работы... Одна надежа - на сына, на старшего - вырос и умным, и сильным. И вот, то ли его на крест, то ли - сам на осину... А ведь говорила: "Cыночек, милый, куда же ты с этим нищим? Что тебе - дома мало? Места под крышей? Пусть даже прохудившейся - ну так починим..."
Сказали: "Даже не знаем, где схоронили..."
Маленький был - рыжий, забавный, проныра. Упал с обрыва - ножку поранил, плакал - "Mама, так больно!" А я шутила - "До свадьбы залечим..." И вот - то ли его на крест, то ли... Нечем....нечем.... нечем дышать... Жизнь свою в щепки кроша, ты и не думал о маме, мальчик. Вой по-собачьи, псиной скули над непутевым сыном... То ли на крест его, то ли сам - на осину.
А может, все это сплетня? Вернется через неделю, смеясь: "Мама, это все глупые сказки на Пасху. Ты к старости стала доверчива да плаксива. Какие осины под Ершалаимом? - Оливы..."
Истлела жизнь
Истлела жизнь. Взлетела в небеса комочком пара над людскою кашей. Ты выбрал сам. Я тоже выбрал сам. Один гончар лепил нам эти чаши. Я не святой, не ангел, не пророк и не стремлюсь ни в дьяволы, ни в боги. Да если б в смерти был какой-то прок - я сам себя распял бы у дороги. Взгляни, Учитель - это ради них идешь на крест, и незлобив, и кроток? Для тех, кто выл "распни его, распни" на площади десятком сотен глоток? Я знаю - завтра ученичья рать рассеется среди простого люда, пойдет по городам и весям врать, как продавал Учителя Иуда - когда ведется подлая игра, меняют знаки небыли и были... -------------------------- Ты мне сказал - "Иуда, нам пора", и мы с тобою вечность пригубили. Ты мне сказал - "Тебе я верю, брат". А я ответил - "Я с тобою, ребе". И принял камнем в тысячу карат кусочек хлеба. Мой злосчастный жребий.