Здесь фон – не римско-корсаковский шмель,
но хаос электронной паранойи.
Тусовка налегает на спиртное,
и взгляд путаны, мрачный, как тоннель
подземки, норовит издалека
освободить бумажник от бумажек,
узнав попутно цену пиджака,
его владельца, туфель и подтяжек.
Здесь «мы» затёрто в угол жалким «я»,
спешащим в телескоп другого плана
рассматривать, как тайны бытия,
лишь целостность гранёного стакана,
радушно подносящего к губе
полпинты грёз похлеще «Ркацители» –
и вещь, намедни бывшая в себе,
уже ползёт к уборной, словно к цели.
Здесь «завтра» вытесняется «теперь»
сортирным пиром конопляной дури.
Животные инстинкты сносят дверь
морали, и плывут по квадратуре
пространства, сообщая дрожь земле,
флюиды би-разнузданности дикой.
И популярность Фрейда по шкале
землетрясений, достигает пика.
Здесь живопись, поэзию и проч.
едва ли кто видал хотя бы мельком.
Здесь навык море в ступе растолочь
довёл бы до инсульта даже Швейка,
а ТАМ, за сей психической войной,
под звуки саксофона и кларнета,
в объятиях бессонницы ночной
скорбит о горьком будущем планета.