Темнее тени по углам,
Длиннее гласной доли, и
Уже не уловить, где хлам,
Где бриллиант, тем более,
Что вечер близится к нулю,
А ночь ещё не начата...
Я это время не люблю.
В нём ничего не начисто.
В нём нереально, как во сне,
И зыбко, как в тумане.
В нём всё, что есть, открыто мне,
Но ни одно не манит.
Куда надёжней видеть тьму,
Когда не надо жмуриться...
Какому странному письму
Нас обучают улицы!
Сухие астры фонарей
Придушены деревьями,
Сюжеты запертых дверей
Скрывают шёпот Времени,
В котором выпало искать
Приметы и пророчества...
Тебе ещё не время спать,
А мне уже не хочется.
А темнота не так пуста,
Не так проста, как свет.
Не так-то просто сосчитать,
Чего в ней точно нет:
Здесь нет дубового креста
И каменного посоха,
Ни белотканного холста,
Ни по воде как посуху.
Здесь нет железного штыря,
Нет левого и правого,
А стойкий вкус нашатыря -
Но это от лукавого.
Охранно сложишь два перста -
И дальше по накатанной...
И вспыхнет первая звезда,
Деля тебя на атомы.
И шевельнётся гладь реки
Ночного небосвода,
И разольются две строки
Немыслимой свободой,
И твой сумбур, бардак, бедлам
Вдруг обернётся волею:
"Темнее тени по углам,
Длиннее гласной доли, и..."
*