твой голос всё тише и тише... и глуше... и – шёпот... и – стих... лишь слышно, как мыши под крышей грызут недописанный стих и тащат... и тащатся в подпол, где запах картофельный – сыр. и спят серо-дымчатым скопом, и снится им дырчатый сыр со вкусом бумаги тетрадной и привкусом старых чернил... а мне в тишине безотрадной окошко опять зачернил февральский разлапистый вечер... он мысли в слова потолок, и крыть это чёрное нечем – ну, разве толочь потолок ответным безжизненным взглядом, и против течения течь куда-то, где ты ещё рядом, и в нежить заделана течь. ворон пересчитывать в скверах и глупую память дразнить тобою... и думать, как скверно, что порвана голоса нить. что отзвук его, отголосок – в извечной чердачной пыли. в экспромтах, этюдах, набросках – копайся, исследуй, пыли... ….................... и я распыляюсь ответно, бумажные горы разрыв... и я распаляюсь, но где-то, чуть слева – болит на разрыв.