Океан малахитовой глыбой
Точит утро о шкурку песка,
Пенной крошкой в избытке осыпав
Берег, согнутый в серп на века.
Ветер впился в порыве упорном
В толщу дикой и тёмной воды
Словно мастер горы недокормыш
Ищет форму всё взяв на дыбы.
Я смотрю на свое отраженье
В этот норов всклокоченных грив,
Корчу рожу от соли блаженно,
Что шипит за щеку укусив.
Недокормыш, ты жизнь – это верно!
Голодна, ищешь форму мою
И сметаешь меня ежедневно,
Мнёшь жестоко, а я всё стою.
Земохети
На холмах забытых молоко инжира
Сквозь кору тугую капает слезой,
Мать моя, как птица, с лёгкой длани клира
С тех холмов спорхнула в пилигримов зной.
Вырубило время жизнь из окон ветхих,
Забрало хозяев у ворчливых псов,
И резные рамы заблудились в ветках,
Одичавших яблонь, что обняли кров.
Умиротворенье заплелось в забвенье
И в окванах** терпких не услышишь впредь
Сонный лепет детский, колыбельной пенье.
Каплям керосинок нет нужды гореть.
Незачем томиться винам в тучных чарах***
Их исчерпан веком, забродивший дух,
Во вьюнком поросших дедовских амбарах
Тишина терзает напряжённый слух.
*Земохети - горная деревушка в Грузии.
**Окван - деревянная резная колыбель с механизмом маятника.
***Чари - глиняный сосуд на сотни литров, который зарывается в саду для хранения вина.
Хостел Кота Кинабалу
Там дверь прилипла к фальш-стене,
Гостиный холл
Свой жирный пол
В лицо бросает плоско мне.
Назойливая тень из сада
Рассекает балюстраду
Черным
Матовым
Ножом.
Лопасти от вентилятра
Крутят вихры по ногам нам,
От окна резная рама
На двери, как монограмму
Роспись в масле фонарей
Вывела чрез трафарет.
Белым муссом минарет
В ночь врывается порой,
Голосом муллы орёт.
Эхо горьких сигарет
Бьёт по носу
И вопросы
Сыпятся
Как на допросе,
А ответа нет и нет.