В эти серые дни словно нет горизонта, а небо
Пришивается насмерть к равнинам посредством снегов,
Чёрно-белый кустарник похож на усталую зебру,
Что в испуге застыла средь голых унылых лугов...
В эту зимнюю пору, ты знаешь, мы тоже пришиты,
Мы пришиты друг к другу, вот только неведомо чем.
Может, это истёртые в ветошь «незримые нити»?
Может, угли февральских, сорвавшихся в лужи грачей?
Досыпаю в автобусах наши бессонные ночи,
Изумляясь во снах совпадению мыслей и строк.
Даже если молчишь, оборвав, обрубив, обесточив,
Я молчаньем твоим запасаюсь, как нищенка, впрок.
Существуя раздельно, вдали, исключительно порознь,
Тем не менее, вместе... Да был бы какой-то резон!
Кофемолкой зимы грусть моя мелко-мелко смололась.
Я пытаюсь обнять утаивший тебя горизонт…