На этот пламенный восторг и светлой рифмой восхищенье
Тихонько вышло из-за штор совсем иное ощущенье:
Увидел я в лучах весны, в тени сего стихотворенья,
Как примитивны и смешны мои «великие творенья»,
Поняв, насколько я далек от яркой творчества вершины:
Как самый тусклый уголек на белизне полярной льдины.
Моим стихам гроша не дашь: в них сбивчив ритм, фальшива нота -
Я свой сломаю карандаш и в руки не возьму блокнота.
И долго не смогу уснуть, смешав все творчества основы,
Мне светлый образ – Млечный Путь - являться будет снова, снова…
Ах, как зовет и манит он писать и жить легко и мудро,
И тусклый, бледный, мутный сон меня накроет лишь под утро.
Будильник утра тишь взорвет… Вновь в путь от милого причала.
Рассвет мне тихо намекнет, что надо жить и петь сначала.
Увижу я неясный луг, увижу звезды рос на травах,
Часы свиданий и разлук и песню утренней дубравы.
Раздолье зорь умыл туман, укрывший реки и болота.
Во мне проснулся графоман - и ручка тянется к блокноту...