Когда блестящий шелест листопада
Баюкал даль глухих сырых лесов,
К реке я вышел, будто бы так надо, -
Мне к ней прийти, - и девять голосов
Мне повторили: 'В воду погляди же,
И станет цель твоя казаться ближе.'
Но страшно стало, как перед грозой.
Луга блестели снежною росой.
Я закричал, что цели не имею,
Что время перекрыло все пути.
Что суть моя вмещается в идею
Идти в пространствах, просто так идти!
Что череда часов, годов столетий
Стоит стеной, и нет того нелепей,
Чем вдоль стены, как червь слепой, ползти.
Мы все во временах, как взаперти!
И девять голосов смеялись долго,
Колебля смехом сферы всех пространств.
И мысли были злые, будто волки.
И я молчал, впадая в некий транс.
И лишь река, светла и безучастна,
Откуда и куда текла - неясно.
Смеркалось быстро. Тени от костра
Плясали дико. Ночь была остра.
И вдетая в неё тугая вера,
Что состоится радостный маршрут
В оранжевых мирах, без скуки серой,
Вне времени, туда, где и не ждут
Меня земные тяжкие оковы
И люди, что всегда предать готовы.
Где лишь один оранжевый уют,
В котором даже птицы не поют...
Та вера прошивала ткань сознанья
Иглою ночи, штопала мечты
(О сказочно высоком мирозданье -
Приюте красоты и доброты),
Разорванные лезвием страданий,
Заточенном чугунными годами
Земной премноголикой суеты...
Костёр потух. Сквозь частые кусты
Смотрело утро. Заревом пылая,
Лиловое пространство снегом жгло
Весь жёлтый мир, а метрика былая
Сворачивалась в кокон. Под уклон
К несбывшемуся пало в темень время.
А паутина низших измерений,
Блеснув прощальным светом, как стекло,
Рассыпалась, укрыв добро и зло.
Меня вела по выпавшему снегу
Сверкающая утра полоса.
И плавило свинец сырое небо.
Былых миров качались полюса.
Сквозь снежный шёпот шёл туда, где смело
Пространство пело и оранжевело.
Река струилась рядом, а в лесах
Посмеивались чьи-то голоса.
.