Отпели душу, не вернуться
в тот жёлтый дом,
Так присудили гуманным самым
людским судом.
За пианино нашла приют
средь прочих струн,
И зазвучала подобно сердцу
вот так: тук-тун…
Забыты в теле: мосты, качели
и поезда,
Остались только обрывки песен
и небеса.
И жажда спрятаться от жизни
и всех людей,
Такая жажда, что просто вены
возьми, пропей!
Вот так живу, как вечной пылью
живёт фоно,
И плачет небо, что стало сердцем
моим давно.