Она уже не нужна никому
Катаясь в японской карете,
Ни мужу запойному своему,
Ни маме, ни брату, ни детям.
Она набрала морщины и вес,
И возраст набрался за сорок,
Ей в юность попасть, в полуденный лес,
Под летний и лиственный шорох.
И там целоваться с мальчиком тем,
Который играл в трубадура,
Тогда не важны подтяжки и крем,
Тогда идеальна фигура.
Когда накинет на шею петлю,
Возникнет любимый из тени,
Как прежде шепнёт, - я очень люблю, -
Обнимет её за колени.