Не бойся быть нежной, как тонкий апрельский лёд, не бойся быть мягкой, подобно зимнему солнцу на склоне дня; и пусть твои волосы гладит ночной ветерок, с частотой мотылька, летящего на огонь. И будто серебряная цепочка упала змейкой в ладонь – сердце на полпути замрёт, голос на полпути растает. Исповедь глаз, прикоснувшись душой к стеклу, пусть не ищет тоски и боли – больше не будет слов, обещаю. Останется, только шелест листьев и влажная ночь, и пропасть окна, застеклившая чёрную розу дороги, и тень на двоих, тень просветлённого одиночества, словно привкус крепкого кофе с толикой алкоголя. Не бойся быть нежной, как стебель дикого винограда, не бойся быть обездвиженной, кроткой, переходя на полутона; пусть красный муар вечернего воздуха тебе играет бесконечный блюз, пока ты читаешь на подоконнике у окна Бодлера, или Верлена, а искусственный свет плафона, роняя на хрупкие плечи складки огня, подражает призраку неба с картин Тёрнера, или дыханию тихоокеанского маяка.