Плечами передернула. Зима. Кольцо блокады. Ни отца, ни брата. И Родины печальной закрома Удалены от здешнего набата. Сейчас бы те святые колоски, Что сыплют из апостольской ладони На ярославских фресках мужички, Блокадной умирающей Мадонне. Те самые, за коих воровство Сибирь и ссылка, словно декабристам. Лишь горсть зерна - и больше ничего В крестьянском жесте жертвенном небыстром. Грохочет жесть - там стерегут фугас... Вообрази: меж теми же домами Потомки посмеются, и не раз Над Родины печальной закромами.