Здесь Нева подавилась Васильевским, как
Солнцем давится летний полярный закат.
Ленинград, ты от новых построек разбух,
Как от вклеек распух аккуратный гроссбух.
«Ленинград, я еще не хочу умирать!» -
На Песочной в бреду повторяла сестра.
В моей книжке остались ее номера,
Но теперь только ангелам их набирать.
Я глазами листаю гроссбух, и в висок
Ударяет мясистый трамвайный звонок.
Я ловлю позывные пропавших миров,
Шевеля кандалами глухих номеров.