«Куриный бог»* уснёт на берегу,
где Афродиты след не смоет море.
Я прочь бегу и память берегу
о днях, не предвещавших зла и горя.
...а не жалей, что я не врачевал
твоей души ушибы и изломы,
девятый и заклятый прячет вал
последний вздох утраченной истомы.
И рыбьи стаи не прощают долг
за счастье, что двоим не по карману.
За жалость нас наказывает Бог,
но... бог ему судья.
...судить не стану...