Замок лихо бежит, дым клубится, синеет и тает, В замке нынче шумиха и двери заместо окон. Бесполезно Софи ворожит, моет пол и ворча подметает. Хаул нынче вернулся не в духе, да только в каком! Ни зеленая слизь, ни проклятья, ветра и сирены, Ни полуночный вой на луну не тревожат жильцов. Только ходят горшки ходуном, и качаются стены. Чародей похудел и осунулся, бледен лицом, Чародей, дров подкинув в огонь и стянув с полки чару, Наполняет ее до краев и сползает на стул. Даже Кальцифер, судя по виду, с ним хлопнул на пару Крепким зельем от замка, пожалуй, несет за версту. Хаул мят и небрит, перепутаны пряди и фразы. Хаул грустен и пьян и питается духом святым. Майкл, хрипя, говорит, что такого не видел не разу, И не знает, где скрыта причина сией "красоты". Хаул так бесподобно отвратен и столь же несчастен, Что Софи непривычно тревожно, аж щемит в груди. В королевский дворец возвращен потерявшийся Джастин. "Чертов Джастин, на кой тебе сдался колдун-паладин? Разве мало сердец было брошено к этим ботфортам? У меня же - и сердце не сердце, а огненный клок.." Чародей пьет шестую и плачет, и думает: " К черту, к черту Ведьму и замок, и все сотворенное зло! К черту чары и славу, дурную нелепую славу, Колдовское ярмо - чем не тяжесть щита и меча?" И повергнутый разум не ищет на тело управы. И рука в один жест разрывает горящий очаг...