В гулкой прихожей шаги и голос, мир выплывает из ранних дрем. Нынче июнь, далеко до школы, листьев подернутых янтарем. Димка не спит, за окошком море, спины высоких седых судов, Димка все ведает про линкоры, знает про шхуны все от и до. Димке двенадцать, он младший в классе - русая ясная голова, "Вечно торчишь на своем баркасе, эй, из залива не выплывай!" - Мама, высокая, в синем платье, в клетчатом фартуке и в муке; Мама все утро стирает, гладит, тушит свинину на молоке, мама уж так хороша сегодня, в доме все светится чистотой. "Только посмей утонуть, негодник, на хоть, оладушек съешь, постой! Нынче отцу расскажу, пусть знает, экий растет у него моряк.." Димке не страшно, он лишь вздыхает: "Папа-то в рейде до сентября". В мамином смехе тоски - ни грамма, мама черешню кладет в пирог. Что это?.. Может быть, телеграмма, пара живых и далеких строк? Димка на месте стоит, привинчен, Димка не верит своим ушам. Кажется, мама сказала "нынче"... Весело в пятки летит душа, чтобы набрать полный вдох для взлета. Строчки на смятой бумаге три: "рейд сократили в порту в субботу димке пока что не говори". Да и посланию пол-недели, значит, не выдала, как просил. Только все фразы куда-то делись, хочется бегать и голосить, хочется мчаться стремглав к причалу, хочется выть, аж глаза болят. Надо же, мама три дня молчала, прятала счастье под строгий взгляд. И не пускала впотьмах на пристань, и заставляла есть суп с лапшой. Небо раскинулось серебристым флагом на весь целый свет большой. ..Папа у Димки широкоплечий, пахнет от кителя табаком. Димка взлетает пушинки легче выше шелковиц и облаков. Мама, похожая на девчонку, пудра мучная как грим Пьеро. Папа хохочет светло и звонко. Где то на кухне горит пирог.