В Тавриде, в городе Сугдее
Торговцы жили не злодеи,
Товары были отовсюду:
Везли красивую посуду,
Ткани - рулоны дорогие
Базары были неплохие.
Товары расходились быстро,
Сверкало золото игристо
И в сундуках от глаз скрывалось,
Но не всегда от бед спасалось.
А в башне на вершине скал,
Где люд не каждый там бывал,
Жила архонта дочь родная,
Краса, ну просто неземная:
Горда, умна и величава,
«Не ровня нам» молва шептала
И перед ней чело склоняла.
Когда ступала по земле,
Как будто плыла по реке.
Нежна, добра в душе была,
Любовь свою она ждала…
И сколько б лучший полководец
Руки и сердца не просил
Ответ лишь «Нет!» он уносил.
Она ждала, храня надежду
И веру в чистую любовь,
Но в дверь постукал рок лишь злой.
Подруга, что была прислугой,
Сорвалась со скалы крутой,
Навеки обретя покой.
Грустила, плакала девица,
Она была ей, как сестрица,
Лишь ей одной все доверяла,
Мечты свои ей рассказала.
Теперь одна.… Лишь ветер знает,
Как сердце девичье страдает...
Она к могиле приходила
И с нею все же говорила,
Про боль, печаль, прося совета,
Но не дождаться ей ответа.
Но вот однажды, к ней придя,
Красавца видит, молодца.
Грусть на лице его лежит,
В глазах его слеза блестит,
А ветер кудри развевает
И жаром девушку пронзает.
«Кто ты такой? Откуда родом?»
Она спросила , но не строго,
Пропал куда-то гордый тон,
Запело сердце в унисон.
«Пастух, как видишь» он сказал,
«А здесь? Так девушку я знал.
Пришел проведать, поболтать
И о себе все рассказать».
Бежало время стороною,
Они стояли за стеною,
Где все равны перед собою –
Богач, бедняк, плебей иль знать,
Кто может сердцу приказать –
Молчать, когда оно поет,
Или стучать, когда уйдет.
Но глаз коварный углядел
И рассказать отцу сумел,
Что дочь связалась с пастухом
И для архонта словно ком,
Та новость к горлу подступила
И кровь к лицу его прилила.
Он приказал взять пастуха,
В колодец бросить удальца…
Дни проходили, сердце ныло
Оно о милом все тужило…
Куда пропал? Что с ним случилось?
И правда девушке открылась,
Она то - подкупом, то лаской
Узнала, жизнь не будет сказкой,
Беда пришла и в дом зашла
И ее сердце отняла.
Она милого все ж спасает,
Над телом в башенке рыдает,
Отец врывается туда
И видит, дочь его бледна-
«Врача скорей» - кричит «сюда!»
И все ж спасает молодца.
Но у архонта в сердце злоба,
Не будет зять его с народа,
Он вновь интригу затевает…
Дает заданье пастуху,
Чтоб отправлялся он к утру,
На корабле, в город Милет,
Чтоб греку передать конверт.
А дочке так своей сказал:
«Любовь твою я проверял,
В разлуке год ты проведешь
И может, что-то ты поймешь,
А через год вернется он,
Коль не изменит он тебе,
Повесит знак на корабле,
Тогда не буду я мешать
И разрешу женою стать,
Но если знака не найдешь,
Твоя любовь, то просто ложь.
Вот Диофонт тебе под стать,
Не сможет он тебя предать.
Отцу перечить дочь не смела,
Но расставаться не хотела.
А час разлуки наступил,
Когда на палубу ступил,
Последний крик, его улыбка,
Разлука их была ошибка,
Она молитву все шептала,
Чтоб ее милого спасала,
Вернула, чтоб его назад,
Не нужно ей других наград.
Корабль скрылся за волной,
Дни потянулись чередой,
Тревожно было на душе,
Вестей все не было нигде.
Вот год прошел, он появился
И весь народ к нему спустился,
Корабль к пристани пристал,
Но милый знак свой не подал.
Она зовет к себе рабыню,
Боль, маскируя под гордыню:
«Неси мне лучшую тунику
И побыстрей, не нужно крику,
И диадему, и сапфиры.
Да Диафонта на вершину
Моей ты башни позови
И прочь скорее уходи».
Взбежал влюбленный полководец
На крыльях к девушке летя:
«Теперь она будет моя!»
Его сердечко все шептало,
Но холодно она приняла,
Рукой его остановив
И тихо в монолог вступив:
«Ты домогаешься меня,
Хоть знаешь, что я не твоя,
Что пастуха любила я,
Весь год его только ждала.
И вот ты здесь, а он в могиле,
Отец и ты его убили…
Молчи, не нужно больше лжи,
Все еще только впереди.
Ты знал, что нет к тебе огня,
Что не могу любить тебя,
Но от меня не отступил,
Мою любовь ты погубил.
Коль мое сердце не к чему,
Рабыней быть я не хочу,
Мне жаль тебя и жаль отца,
Я буду честной до конца –
Твоей не буду никогда,
Но вам я все, же покажу,
Своей любовью расскажу,
Что не смогу, как вы я жить
И только золото любить,
Не видеть милые черты,
Не ощущать той теплоты
И словно птица в клетке жить,
О воле горестно тужить».
Умолкла, в башне тишина,
У края выступа она
И словно птица вниз вспорхнула,
И в бурных водах утонула.
Исчезла девичья краса
И стала Девичьей скала.