Тогда в Садах Пятнадцати Камней
Ты растворялся в позе медитаций,
И мудрость слов отъявленных друзей
Витала позолотой трансценденций!
Да, было время, - собутыльник брат,
Товарищ, друг, готовый в крайнем риске,
Идти в ночи, под дождь, под снегопад,
Добыть зубровку..., нет зубровки – рислинг!
Но время разбросало Сад Камней.
Один остался – тот, что незаметен.
Твой друг сегодня, кто сказал «Не пей!»
Такой курьёз случается на свете…
За этот тост мы подняли по сто,
И опрокинули стаканчики до донца,-
Ушёл напиток через левое плечо
В открытое восточное оконце.
***
С опережением приветствует восход
Своё же восходящее светило!
Уста промолвят шёпотом «Красиво…»,
Светило в этом слове подрастёт…
Опережая спелость колосков,
Антенны устремляются до струнки…
И долетит до берега голубка,
Неся на крыльях голубиный кров.
Бежит Ахилл, беря барьер столетий,
И черепаха – под барьер – не отстаёт…
И как всегда, дожди опережает ветер.
Ликует зло. Добро наоборот.
И ликованье ликованью рознь.
Не зачумить за суетой оваций:
Вино в мехах опережает гроздь,
А рухлядь чердаков – просвет новаций.
***
В Европе кризис: север выше юга,
Восток на запад виснет впопыхах,
Из центра видно три различных круга,
И каждый круг тот кризисом пропах…
Европа кризисом болеет и болеет
Без малого вторую сотню лет…
Со стороны посмотришь: здоровеет,
Бомжи идут в классический балет…
Мне только что звонил дружбан из Крыма,
Его там от Европы кто-то «спас…»,-
Без кризиса приморская картина
И тишина…. Лишь чаек слышен глас.
***
В опрокинутом мае осталась зачётка пустая,-
Не до сессии, если экзаменов нет…
Так сложилось у мая – отборно глухая
Его жизнь под галдящий цветов разноцвет.
Мы шатали основы, чтобы пали с небес абсолюты -
Они грохнули в пыль отутюженного забытья,
И теперь на виду те, кто более зол или люты,
Кто вменяет «сверх-мы» от себя, под себя, за себя.
Что-то песни глухи, – за повторами стёртые ноты…
Нет, не время – река; просто мель, уходящая в сушь.
Абсолюты в засадах, в предвкушенье удачной охоты,
Из вчерашний дождей мы устроим «шарко» или душ…