Нету, наверное, в звёздном лесу
ни мухомора, ни белых.
Вроде бы, ересь какую несу?
В ереси, в общем-то, дело.
Ересь - колени кузины моей
(так и звалася - кузина),
гладкие, словно поёт соловей,
сладкие, что апельсины.
В восьмидесятом я стал еретик,
в восьмидесятом губами
к этим коленям припал и приник,
спёкся над кожею Тани.
Дождик над лесом неспешно прошёл,
шагом таким - журавлиным.
Таня сказала "Харэ. Хорошо?" -
и подхватила корзину
полную всяких смолистых грибов,
где мне с пустою моею....
Кто-то на рай поменяться готов.
Я то навряд ли сумею.