Завод зовет - и я в пути, опять проспал, – почти бегу я. По графику спешу прийти я ровно в семь на проходную. Который год одной тропой (дорогу знают ноги сами). Пройти маршрут привычный свой могу с закрытыми глазами. Спеша иду, спеша живу, сумбурных дней своих хозяин. Весна! Во сне и наяву! В районе парковых окраин. Черемух сладкий аромат заполнил росную ложбинку, И их цветущий снегопад засыпал узкую тропинку. Их запах льется и звучит далекой музыкою детства, Их белый цвет – к весне ключи, мне на него не наглядеться. Рассыпал иней острова, им скрыт ковер из трав зеленых. Не зря народ сложил слова: «К похолоданью цвет черемух». А вот и солнца полоса съедает грань тенистых линий, И проявляется роса, где был блестящий белый иней. Перед горой журчит ручей, проснувшись в солнечном апреле; Выводит первый соловей свои восторженные трели. Хочу найти его в ветвях: с ним утро ярче и добрее. Восход и песня соловья в моем пути меня согреют. Тропа ведет через ручей, вперед на берег, что повыше. От встречных солнечных лучей, зажмурясь, призрачно увижу: Лучами проткнута насквозь береза - ранена смертельно, Явив мне смутно, в искрах рос иконы образ Семистрельной. И этот лик меня манит, пьянит и снова дарит силы, Влечет и тянет, как магнит, шепчу я: «Господи, помилуй!» Какой божественный рассвет – им насладиться и молиться, Такой один, другого нет, он никогда не повторится. Весны восторженные дни, мелодии родного края, Как сердцу дороги они и как пленяют, согревая, И эти трели соловья, и утра нежные красоты… Завороженный, встану я и … опоздаю на работу.