В холоде этом она поражает очень:
даже свершилось – как будто и не бывало.
Мы все равно несвободны – от дня и ночи.
Даже проспав трое суток, умрешь усталым.
Мы все равно несвободны. За что сражаться?
За несвободу свою от чужой неволи?
Криноидее от камня не оторваться…
Креноидеи на душу – морскою солью
льются, волнами врываясь в земные поры,
только земле эта соль – как ежу алмазы.
Две несвободы схлестнутся в семейной ссоре,
тысяча рабств революцией плюнет в массы –
передерутся, помирятся, перепьются,
а протрезвев, успокоятся в новых клетках.
Мы все равно несвободны – от революций,
вспышек на солнце и счастьишек наших редких.
Свободолюбцы страдают – и поделом нам.
Тихие винтики счастливы? Ну, спасибо!
…Милый, даю тебе в сердце пять лет условно,
можешь уже не скрывать каземат и дыбу.
.