Убрать Россию с Юга и Востока – Немыслимей, чем сдвинуть Гималаи. Россия просто есть. Она жестока, но только если этого желают истово мелкие наполеоны и истошно творным бредом мессианства. Россия просто есть. И на иконах, и на краю стола – попыткой шанса упасть иль удержаться, будто ваза, истолкнутая локтиком нервичной княжны, влюбленной в декабриста Васю, но пойманной – да ладно бы с поличным! – а то вон… с неприличным… у агентов… Непогубимы буди от погубий… Упасть? А пол похож на конкурента для потолка? Душе без самолюбий быть – все равно, что городу – без улиц: стоит скалою – но безжизно-стоек. Движения! Чтоб стены распроснулись, чтоб мостовые спрыгивали с коек! Движе… Не я. Пускай кричат другие. Я прошепчу, и буду неуслышна: куда бы ты ни сдвинулась, Россия, хоть на восток, хоть в ад, хоть сфинксам в дышло, – не измени. Изменницы не в моде. Одна уже пыталась – вон, рыдает… Ей траур, ей изран, в самой природе ёе измены... Этого – не дай нам.