Я злилась, потому что опаздывала. Моя пунктуальность, позволяющая добраться в любую точку города вовремя, сегодня мне изменила. От этого начала злиться сильнее. Ещё бы! Двадцать минут прохлаждения на остановке в ожидании трамвая. Почему трамвая?- спросите вы. Да потому, что к морю маршрутки в это время года не ходят. А двадцать восьмой трамвайчик идёт до парка Шевченко, где до моря рукой подать: пятнадцать минут пешком, десять - бегом и вы уже у Дельфинария, куда я, вобщем-то, и опаздывала. Нельзя сказать, что я любитель дельфинов. Просто, когда-то я поставила перед собой цель: узнать свой город лучше. Исходить его вдоль и поперёк, везде побывать. А то, что это за местный житель, не знающий своего родного города? И вот, ещё одной галочкой в списке моих достижений перед самой собой можно отметить Дельфинарий, недавно возведённый на побережье. Купив билеты заранее, я не рассчитала время на дорогу и застряла на остановке. Медленно прохаживаясь по тротуару, недобрым взглядом проводила маршрутку, на боковой стороне которой красовалась надпись: «Еду в дельфинарий». Весёлая строчка насмешливо проскочила мимо. И совсем в другом направлении. Я уж было совсем расстроилась, как вдруг, из-за поворота, появился долгожданный трамвай под номером 28, извещая о своём прибытии радостным звонком. И тут же вспомнилась картинка из детства… Сижу за столом. Передо мной свежезаваренный чай. Я делаю «бурю» в чашке - резво кручу ложкой по кругу, растворяя сахар. Образуется воронка и чаинки - «людей», потерпевших кораблекрушение, затягивает в неё, унося на дно «океана»… Из комнаты слышен бабушкин голос: - Что, трамвайчик делаешь? - Почему трамвайчик? – удивляюсь я. - А потому. Он также весело звенит, когда проезжает по улице, - улыбается бабушка, забирая у меня ложку. Действительно, звук очень похож. Дребезжа железом и позвякивая, трамвай гостеприимно открыл двери. Пассажиры расселись по местам, и вагон тронулся по маршруту. Я немного успокоилась, взглянув на часы. До начала представления оставалось полчаса. В принципе, можно успеть. Трамвай уверенно скользил по рельсам, как вдруг неожиданно остановился. Все вопросительно посмотрели на открывающиеся двери. Вошёл паренёк, лет двенадцати, и встал в проходе, повернувшись к пассажирам лицом. Двери со скрипом закрылись и трамвай снова поехал. «Ну, сейчас начнётся взывание к милосердию и благотворительной помощи всем погибшим родственникам цыганёнка, который остался сиротой, или нуждается в срочной медицинской помощи не где-нибудь, а именно за границей», подумала я и, вздохнув, полезла в кошелёк за рублём. Но не тут то было. Паренёк откашлялся в кулак и торжественно произнёс: - Призрак Оперы. Все с интересом уставились на мальчика, а тот невозмутимо продолжил: - Исполняется ария Призрака, - и завёл баском: … Ко мне пришёл в мечтах и пел во сне твой голос звал меня прийти к тебе… Такого не ожидал никто. Все присутствующие отреагировали по-разному: кто-то нахмурился, кто-то улыбнулся, а кто-то откровенно захохотал. Равнодушных не осталось. Изумление, возникшее вначале, переросло в улыбки и просто хорошее настроение. Волшебник какой-то, а не мальчик. А ребёнок всё продолжал своё пение, подбираясь к кульминации: … и в лабиринте том, где ночь слепа, теперь твой Призрак Оперы живёт внутри тебя… Аааа Аааа Аааа ааа ааа… Детский голосок оборвался на высокой ноте. Тишина, повисшая в воздухе, взорвалась аплодисментами и криками «Браво!». Мальчик, сдержанно кивнув в знак благодарности, двинулся к пассажирам в надежде на вознаграждение. Люди не скупились, щедро одаривали певца купюрами. Когда он, собрав плату за выступление, вернулся на своё место, явно собираясь выходить из трамвая, кто-то крикнул: «давай на бис!». Парень, кашлянув, собрался было исполнить арию во второй раз, как снова послышалось сквозь смех: - Призрака Оперы каждый дурак может! Все посмотрели на мужчину, лет тридцати, который развалившись на сиденье, продолжил: - А вот романс какой-нибудь знаешь? Душа просит! - Точно, романс давай! – поддержал идею пенсионер. Мальчик, явно растерявшись, глухо ответил: - Нет, не знаю. - Я знаю! – встрепенулся сидящий на задней площадке мужчина в белом льняном костюме. Пройдясь по вагону, он, отодвинув ребёнка в сторону, занял его место. Затем громко объявил: - Романс про акацию! - Давай! – послышались одобрительные возгласы. И мужчина запел громко и душевно. Трамвай снова остановился посреди улицы. Дверь кабины водителя открылась и мы увидели вагоновожатую, удивлённо взирающую на происходящее. Все ждали от неё возмущённых окриков. Но их не последовало. Она так же, как и все слушала знакомый романс. Первой не выдержала пенсионерка, сидящая в первых рядах. Дребезжащим старческим голоском она начала подпевать мужчине. Потом к дуэту присоединился ещё один голос и ещё… На следующей остановке, входящих в вагон людей встречал народный хор, выводящий строки: … белой акации гроздья душистые ночь напролёт нас сводили с ума… Вновь прибывшие пассажиры с недоумением оглядывались вокруг, ища какой-то подвох, или намёк на розыгрыш. Но потом, быстро разобравшись в ситуации, подпевали сами, вливаясь в общий хор. Очередной солист, самостоятельно выдвинувший свою кандидатуру, предложил исполнить песню Софии Ротару « Одна калина». И под бодрое одобрение присутствующих, хор грянул про « Україну, бо в нас іншої нема». Трамвай подъезжал к Привозу, весело звеня. Прохожие, слыша громкое пение, заглядывались на наш вагон и, улыбаясь, махали руками. К сожалению, на Привозе наш концерт подошёл к концу, так как большая часть пассажиров выходила. За время поездки мы все как-то сроднились, стали одним целым, поэтому прощались, словно старые знакомые. Вскоре суматоха стихла и трамвай без происшествий прибыл на конечную. К Дельфинарию я летела, как на крыльях, улыбаясь встречным прохожим. А на шоу я опоздала всего на пару минут. Представление задержали из-за каприза главного артиста – он не хотел выходить на сцену.