По харчевне ходит сумрак длинный,
холодом, как лезвием ножа,
он ведёт по шеям и по спинам.
Спит Вийон, катренам задолжав.
Скоро он задёргает ногами
на потеху публике хмельной.
Узнаётся висельник по гамме,
перед казнью выдаваемой.
Гамма Франсуа того порядка,
что соборы, колющие высь,
красочно, не кротко и не кратко
лишнему он скажет "отъ*бись".
"Паучком взбираюсь я на небо
сам себя и жаля и кляня.
Что с того, что слишком непотребна
оказалась исповедь моя.
Исповедь любая - это слишком
грязная мальчишеская плоть.
Ах, помилуй, Господи, мальчишку.
Ох, помилуй мальчика, Господь."