В ладони, сомкнутые чашей,
Рассвет, палитры не жалея,
пролился, сильно расплескавшись
малино-сливочным коктейлем.
Я осушить ладони сразу
не тороплюсь, надеясь втуне,
что, подмигнув лукавым глазом,
взойдёт яичница глазунья.
Голубизной струи молочной
День хлещет через край стакана
и дразнит, как бы между прочим,
горячей булочкой. Румяной!
Допив вишнёвую наливку,
потёками измазав скатерть
Закат кружит со мной в обнимку,
А я боюсь испачкать платье.
Вот, Ночь взирает осторожно
на мир, безмолвием объятый.
Луна разбрасывает крошки
на пропитание цыплятам.