Крутые берега
морской Одессой слыли,
желанье объясниться ей
почти с ума свело,
где волны в шторм
солённые
голодные и злые,
непресен житний хлеб
и крепкое вино.
Франт Пушкин, наш арап,
ценя лощённый ноготь,
где перстень в сто карат -
напёрсточек носил,
большого ждал прощения
и маленькую похоть,
которая смеялась ли -
играла буйством сил.
И подняты волной
спрессованные воды -
червлёное червонное
чернённого черней -
покойны и невинные
с чертою небосвода
и гложет червь сомнения
не короля червей.