Лик, стертый до бела, до скорлупы лефкаса, В ладонях солнца, куполом вдали, Под звуки тишины подаренного часа, Протянутый от неба до земли. В киоте леса, вскинувшего пальцы, Просящий нимба или теплого крыла, И красок, чтобы заново рождаться, И чтоб стираться снова до бела...