Гадала осень на янтарной гуще, и превращала, нежность губ, в цветок на занесённой, первым сном, могиле; на всякий случай, приглушив огонь в камине и перейдя на шёпот пресных туч. Ты шла в немой пейзаж, закрыв, беззвучно, двери, одна, иль под руку с дождём, а может, ветром, на тусклый свет разбитого стекла, и будто плакала над каждым сорванным листком, согретая горящим листопадом, считая тени вдоль речного дна. Гадала осень; ты прощала холод; и кончик взгляда, как соломенный пруток, играл в ладонях клёнов, алой искрой, и бриз тумана теребил дверной звонок.