В неярком круге абажура, стремясь на аутодафе, порхают зонтики Шербура в дешёвом питерском кафе. Пришла пора промозглых ливней, не разводящихся мостов, и стынет город, синий-синий от подступивших холодов. Стекают грушки мелких капель по запотевшему стеклу, пустые столики, как цапли, сиротски сгрудились в углу. И остаётся только это: Легран и кофе у окна. И снова вроде бы согрета, и снова вроде не одна, когда плывёт сквозь сумрак хмурый стоваттной лампочки огонь, и яркий зонтик из Шербура легко садится на ладонь.