на повестке лишь два вопроса:
почему начинает пешка,
и кто станет из нас последним,
затянувшимся в маску сплина.
в листопад, под зонтом осенним
больше жизни твоей не видно,
а моя – где-то там, за сценой,
на поломанном табурете –
целью выбить себя из цели.
мы застыли на том мольберте,
проигравшими наши краски,
потерявшими пряный привкус,
всё ещё отразимы в связке,
неизбежные – расцепиться…